Автор
Михаил Семенов
Меня пригласили в Археологическую экспедицию. Рутина не смогла поглотить целиком, потому я нашел силы оторваться от насиженного места — пожитки были упакованы в вещмешок, в меня был распакован спирт. Полная боевая готовность.
Уезжая из Екатеринбурга в Сургут (место проведения раскопок), в голове прокручивался образ среднестатистического «археолога», с которым мне придется работать рука об руку четыре месяца. В голову сразу же плывут образы типичного барда. Борода, свитер, гитара. Шаблон был порван в первые дни.
Наверное самое странное время в моей жизни, полное рефлексии, случайных знакомств и интересных людей, о которых хотелось бы рассказать.
Иллюстрации
Владимир Жданов
Натурщица с красными глазами
Ульяна.Тот юный драйв,которого порой не хватает людям,сохранился и под тридцатку. Общий лейтмотив наших разговоров вертелся около измененного сознания,как говорят современные классики «эйфоретики, стимуляторы и галлюциногены».
-Сама никогда не покупала..
-Почему?
-Мне кажется это первые признаки того что ты в дерьме.
Количество всех перечисленных ею веществ уже не запоминался. А разговоры всё шли и шли.
У Ульяны был своеобразный дар. Человек становился своим в доску уже через двадцать минут общения. Чем она и не брезговала пользоваться.
В 80х родился, там и останусь
Полноценный разговор с Колей состоялся при валке леса. Взваливая на свои плечи огромные срубы кедра,которые мы были должны отдельно складывать, он рассказывал мне стихи которые знал бесчисленными количествами.
О фильмах и музыке 80-х годов знал абсолютно все. Исполнители, режиссеры, операторы. Вся информация из его уст, превращалась в красивый информационный поток, который можно было есть большой ложкой.
Мне кажется, его мировоззрение красочно опишет стереотипный образ англичанина. Немного чопорный, рассудительный. В поведении, манерах, общении, практически во всём можно было почувствовать запах голубой крови.
В городе его верными товарищами оставались гитара и косуха. Все юношеские идеалы шли с ними рука об руку,не смотря на возраст,годков Коле было тридцать четыре. Вот такой вот авторский коктейль. Кроме внешней атрибутики свободы и какого- то бунта, жизнь подарила ему бесценный опыт, которым он поделился и со мной.
— Я не стремился работать официально,гнул спину на заводе год,ну и для чего? Больше здоровья потерял. И всё равно, вся эта полевая движуха. С годами немного устаешь от этого, хочется чего-то другого, а чего другого? Привык я к такому образу жизни,для кого-то рутина сидеть в офисе,для меня рутина сезон за сезоном находится в полях.
— А сейчас что,ведь ты в силах что-то поменять.
— О некоторых вещах нужно думать своевременно,о учебе,какой-то карьере. Поэтому если не хочешь быть таким как я,к сорока годам,иди учись,и устраивайся на нормальную работу.
Почему-то от него эти слова прозвучали очень убедительно.
Какой по счёту это был полевой сезон для него,он уже и сбился. Время над такими не властно.
Все приложится к губной гармошке
Более целеустремленных людей я наверное и не встречал. Костя всей своей душой принадлежит музыке, и её созданию. Впервые я его увидел в свете солнца, с зачесанными назад мокрыми волосами, с небольшой бородой. Солнце создавало нимб. Все в совокупности порождало образ всеми нам знакомого парня.
Прозвище Иисус прижилось.
Костя был немного младше своего прообраза по внешности. По приезду в лагерь ему исполнилось двадцать четыре. Однажды с его легкой подачи, мы сколотили бэнд, и играли странную музыку с инструменталом: барабанная установка (консервные банки), гитара, губная гармонь, и вокал. Все это звучало стрёмно, и даже немножечко страшно, но это были самые счастливые засранцы, в том числе и Костя, который дорвался до своего ремесла.
Обычно разговоры были о разном, никакой конкретики. Один интересный диалог из разговора врезался мне на подкорке:
-Ведь круто быть образованным, эрудированным.
— Ну и к чему приведет эта эрудиция, она н*хуй никому не нужна, землю толкают не полумеры, а те, кто полностью отдают себя одному делу
Фраза ещё раз даёт понять о какой-то маниакальной упертости. Сизиф давно оставил свой камень, но не Костя.
И один в поле воин
Водитель нашего пикапа был крепкий парень двадцати пяти лет с мужественными чертами лица. В экспедиции он восьмой сезон.
У каждого человека есть отличительная черта. Чертой Гены была врожденная борьба за справедливость, заложенная мне кажется на генном уровне.
Отрицательной чертой была его вспыльчивость.
Порой вена на его лбу превращалась в змею, и пыталась уползти. За рулем все пешеходы превращались в тупорылых уродов. А соседи по движению в криворуких *бланов. Иногда всё это выглядело очень комично.
Ребята на заднем сидении делали ставки: через сколько у Гены бомбанет? Выигрывал тот, кто поставит на самое короткий промежуток. Гореть начинало сразу.
За пьяными разговорами, выяснилось, что армейский путь был самым тяжелым. Дедовщина в его части, на нем и прекратилась.
Всеми силами он добивался той самой «справедливости» к которой мы постоянно взываем.
Рассказы об этом могут занять, наверное, целый роман. Драки, вечный недосып, крысы сослуживцы, равнодушные офицеры. Выйти из этого дерьма с гордо поднятой головой — дорогого стоит.
— У тебя когда-нибудь лицо было похоже на кашу?
— Да вроде нет.
— И хорошо, ты не представляешь как неудобно моргать и кушать.
Лара Крофт из Тагила
Так и есть. Иначе описать Лену я не могу. Где-то около тридцати, но с первого взгляда и не подумаешь. Внутренне и внешне обаятельная, с большим багажом научных знаний, и ножом за поясом, она, штурмует Сибирь десятый год подряд.
Большое дело организовать работу целого лагеря, следить за участниками экспедиции, решать какие-то конфликты, устранять внутренние и внешние проблемы, и остаться в своем уме. Тут больше. Её внутреннее спокойствие, по-моему мнению, нельзя нарушить ничем.
Читает книги в оригинале, занимается технической съемкой (издержки профессии), хорошо готовит, но тщательно это скрывает.
Одним словом интересный, добрый человек. Но с небольшим флёром мизантропии.
Однажды была поднята тема универсального успокоительного. Лена успокаивалась таким вот образом:
— Вот смотри, выдохнул и…
— Да не получается просто выдыхать.
— Ты не дослушал. Выдыхаешь, и представляешь как натягиваешь пакет этому мудаку на лицо, он в потугах задыхается, и все — нет человека. Лучший седатив.
В этом вся Лена, и моё к ней глубокое уважение.
